Стиляги – в СССР этим ироничным неологизмом называли представителей послевоенной молодежной субкультуры, эталоном для которой стал американский образ жизни, чуждый советской идеологии. Но все же их нельзя было назвать ни врагами Родины, ни предателями: во-первых, они были подчеркнуто аполитичны, а во-вторых, рождение субкультуры стиляг была не шагом «к», а бегством «от»: нарочито-показное преклонение перед Америкой было вызовом навязываемым стереотипам, протест против единообразия в стиле жизни, поведении, одежде и даже в музыке.
Узнать стилягу в толпе было легко: выглядел он, как попугай в стае воробьев. И это был тоже своеобразный протест против массового обезличивания: вызывающе-яркая одежда нелепого покроя выделяла стиляг среди одинаково одетых парней и девушек. Стилягу было видно издалека: удлиненный пиджак в полоску или крупную клетку на ватных подплечниках, узкий галстук-«селедка», зауженные книзу брюки-«дудочки» и ботинки на белой платформе – «манной каше» безошибочно выдавали «штатника» (так назывались первые стиляги Советского Союза; название произошло от слова «Штаты», которым поклонялись представители этой субкультуры).
Причины появления стиляг в СССР
Их было несколько. Основная – активизация международных контактов Советского Союза после Великой Отечественной войны. После победы над фашистской Германией СССР начал активно развивать и укреплять международные связи. Соответственно, увеличилось число дипломатических работников, живущих за границей вместе с семьями. Разница между советскими реалиями и жизнью «загнивающего Запада» была более чем очевидной, причем сравнение в то время было явно не в пользу послевоенного Советского Союза, который только начал восстанавливать мирную жизнь после военной разрухи.
Кроме того, правительство поставило задачу перед учеными, инженерами и изобретателями в кратчайшие сроки не только восстановить разрушенные войной промышленные предприятия, но и создать новые технологии. При этом создавались они не на голом месте, а на базе уже существующих западных разработок, что тоже активизировало служебные командировки в дальнее зарубежье.
Третьей причиной возникновения молодежной субкультуры, идущей вразрез с советской идеологией, было огромное количество трофеев, привезенных солдатами с фронтов Второй мировой. Это были не только одежда и предметы быта, но и множество кинофильмов, рассказывающих о красивой забугорной жизни. Для советской молодежи, испытывающей в послевоенные годы недостаток еды и красивых вещей, эти фильмы олицетворяли земной рай. И, естественно, вызывали желание подражать героям красочных лент. Культовыми фильмами советских стиляг стали такие картины как «Серенада Солнечной Долины», «Девушка моей мечты», «Джордж из Динки-джаза», «Судьба солдата в Америке», «Тарзан», музыкальные фильмы с участием канадской актрисы и певицы Дины Дурбин.
Были среди трофеев и журналы мод. Устаревшие на Западе, эти предметы гардероба стали основой «фирменного» стиля советских «штатников».
Свою лепту в создание субкультуры стиляг внесла и зарубежная музыка. Пластинки с модными джазовыми композициями тоже были частью военных трофеев, что сделало джаз в Советском Союзе невероятно популярным. Вместе с новой музыкой в СССР пришли и неведомые ранее западные танцы. Так, например, впервые буги-вуги советские люди увидели во время встречи с американскими солдатами на Эльбе. «Отвязный» безбашенный танец под заразительные джазовые ритмы – полная противоположность классическим танго и вальсу – просто не мог не привлечь внимание стиляг. Неудивительно, что очень скоро он стал для них культовым.
Как появился термин «стиляга»
Примечательно, что сами представители этой субкультуры никак себя не называли. Правда, со временем они все же придумали термин для обозначения своего кредо: «штатники» – то есть, поклонники Соединенных Штатов. Так их и называли до 1949 года, пока в мартовском номере журнала «Крокодил» в рубрике «Типы, уходящие в прошлое» не появился едкий фельетон под названием «Стиляга». Его автор Д. Беляев изобразил «штатника» глуповатым, невежественным и тщеславным юношей, разодетым в пестрый наряд. На студенческой вечеринке, куда пришел этот нелепый парень, его появление вызвало жалость с оттенком брезгливости. Отрицательный образ в фельетоне получился настолько сочным, а журнал «Крокодил» был настолько популярным, что термин «стиляга» моментально ушел в народ, заменив самоназвание «штатник». С того времени и до середины 60-х представителей этой молодежной субкультуры назвали не иначе как стилягами.
Мода стиляг
При всем копировании западного образа жизни его все же нельзя было назвать слепым: отечественные реалии вносили свои коррективы. К примеру, гардероб первых «штатников» на фоне советской моды 40-х был довольно карикатурным: яркие широкие штаны, просторный пиджак мешковатого покроя, «вырвиглазного» цвета носки и широкополая шляпа – весь этот «прикид» больше напоминал клоунский костюм нежели одежду западного денди. Сходства с «коверным» добавлял знаменитый галстук ярко-оранжевого цвета, называемый в народе «пожар в джунглях». Частым, хотя и необязательным атрибутом первых стиляг были темные очки.
От эпатажа к элегантности
Со временем облик советских стиляг существенно изменился. Широченные штаны заменили на брюки-дудочки, пиджак уменьшился в размере, одновременно увеличившись в плечах, и стал более элегантным. «Кричащий» галстук сменился узкой «селедочкой» с микроскопическим узлом. В зимнем гардеробе стиляг появился толстый вязаный свитер с «северным» орнаментом, навеянный американскими фильмами (в таких свитерах разгуливали герои картин «Девушка моей мечты» и «Серенада Солнечной Долины»). Любимой летней одеждой стали яркие и пестрые «гавайские» рубашки.
Культовой обувью в среде стиляг стали полуботинки на «манной каше» – толстой каучуковой подошве белого цвета. В качестве стильных аксессуаров использовались зонтик-тросточка, трофейные ручки, портсигары и зажигалки.
Ну, а прическа – это отдельная песня и особая гордость каждого уважающего себя стиляги. Весь остальной «прикид» буквально меркнул перед высоким, смазанным бриолином коком «а-ля Пресли». Именно по этому коку стилягу можно было издалека заметить даже в самой густой толпе, еще не видя его костюма.
Девушкам, причисляющим себя к стилягам, было намного проще. Им достаточно было нанести яркий макияж, уложить волосы в так называемый «венчик мира» (кудряшки вокруг головы) и надеть узкую юбку, обтягивающую бедра.
Музыкальные предпочтения
На заре зарождения советской молодежной субкультуры культовым в среде стиляг был традиционный американский джаз, а любимыми композициями – мировые хиты Гленна Миллера из кинофильма «Серенада Солнечной долины». Своеобразным гимном советских стиляг стала композиция «Поезд на Чаттанугу», прозванной в народе «Чуча»:
Pardon me, boy
Is that the Chattanooga Choo-Choo
Track twenty nine,
Boy, you can give me a shine
Образ поезда, отправляющегося в неведомую Чаттанугу, стал своеобразным символом, отражающим жгучее желание хотя бы мысленно уехать в вожделенную Америку.
Не меньшей популярностью у первых советских стиляг пользовались композиции Дюка Эллингтона, Бенни Гудмена, Эдди Рознера и другая джазовая музыка 40-х – 50-х годов.
Любимым танцем был американский буги-вуги. Причем его интерпретация у советских стиляг была весьма своеобразной. Не имея достаточных познаний в этой области, они ухитрялись изобретать собственные танцевальные па, ввиду чего количество интерпретаций буги-вуги было практически бесконечным. Затем, когда позднее появился рок-н-ролл, креативные «штатники» с удовольствием импровизировали и там – благо, специфика жанра позволяла свободную трактовку как самой музыки, так и танца.
«Рок на костях», или «Скелет моей бабушки»
Не пугайтесь, ничего общего с плясками на кладбище этот термин не имеет – так назывались кустарные записи модной музыки. Ввиду дефицита грампластинок с записями модных зарубежных исполнителей стиляги научились записывать любимые композиции на рентгеновских снимках, или, как они еще говорили, «на ребрах». Качество таких записей оставляло желать лучшего, к тому же при многократном проигрывании оно, это качество, еще более ухудшалось. Так что век у «рока на костях» был коротким: после нескольких десятков прослушиваний музыка на «скелете моей бабушки» представляла собой сплошной хрип, скрип и шипение.
Запись музыки «на ребрах» потеряла актуальность только с появлением магнитофонов. С этого времени западная музыка стала более доступной, причем за дефицитными грампластинками уже мало кто охотился: большинству хватало магнитофонных записей.
Молодежь, внимательно следящая за модой и предпочитавшая легкую джазовую музыку суровым патриотическим песнопениям, существовала с первых дней образования СССР. Но только стилягам достался ярлык «безродных космополитов». Это неудивительно: «штатники» попали в самый эпицентр активной борьбы советских идеологов с «низкопоклонничеством перед Западом». Понятно, что стиляги с их неприкрытым интересном к американской и западноевропейской культуре стали отличной и, пожалуй, главной мишенью для комсомольских и партийных функционеров.
Страницы журналов и газет заполонили гневные «разоблачительные» статьи, карикатуры и фельетоны, высмеивающие преклонение стиляг перед Западом и выставляющие их не только в неприглядном свете, но и все чаще – в качестве потенциальных врагов. Именно в те годы появился пресловутый лозунг «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Встречались и агитационные плакаты, прямо объявляющие стилягам войну:
«Стиляга - в потенции враг
С моралью чужой и куцей
На комсомольскую мушку стиляг;
Пусть переделываются и сдаются!»
Правда, у самих представителей субкультуры все эти гневные выпады вызывали лишь улыбку. Во-первых, стиляги не собирались ни с кем воевать: они изначально были пацифистами, что тоже вызывало раздражение у комсомольцев и коммунистов, чья идеология предписывала борьбу с мировой буржуазией. Во-вторых, чего греха таить, у молодого послевоенного поколения не было других примеров для подражания, кроме собственных героев двух войн: Гражданской и Великой Отечественной. В этом плане кругозор стиляг был значительно шире. Да и, по-честному, многие комсомольцы, живущие в стесненных материальных условиях, втайне (явно было нельзя) завидовали модным и элегантным молодым людям и ухоженным девушкам. Завидовали не столько внешней атрибутике, сколько внутренней свободе, позитиву и здоровому «пофигизму».
Молодежь при любом режиме стремится к самовыражению, и поэтому периодически возникают различные направления, отличающиеся по внешнему виду и мировосприятию от всех прочих социальных групп. Такими были стиляги. Годы сталинской эпохи вызвали возникновение движения молодежи, которая отстаивала свое право на свободу при помощи одежды, слов и музыки. Они не призывали к смене режима, они только хотели иметь право на свою индивидуальность в мире серости и безликости. Расскажем о том, что это за субкультура и чем отличается образ стиляги.
Происхождение субкультуры
Такое явление, как стиляга, - это результат действия целого ряда факторов. После октябрьского переворота 1917 года СССР находился в международной изоляции, и только после Второй мировой войны возобновляются контакты с иностранными государствами. Это приводит к тому, что в стране появляется прослойка людей, регулярно бывающих за границей, и их детей. Именно дети дипломатов и торговых работников и стали основой нарождающейся социальной группы золотой молодежи. Им хотелось подчеркнуть свою особенность, и для этого они избирают особый западный внешний вид, музыку и т. п.
Также на формирование культуры стиляг влияет нарастающий внутренний протест молодежи против серости жизни и нищеты. Это чувство подхлестывали трофейные вещи, фильмы, музыкальные произведения. Молодым людям хотелось после многих лет лишений праздника, яркости, необычности. Стиль одежды стиляг, их музыкальные вкусы, танцы стали вызовом регламентированию сферы частной жизни.
Этимология названия
Изначально представители этой субкультуры называли себя штатниками, так как брали пример во всем с Соединенных Штатов Америки. Но в 1949 году в популярном юмористическом журнале «Крокодил» появился фельетон «Типы, уходящие в прошлое». В нем описывалось новое социальное явление - поклонники западной культуры - как совершенно чуждое и вредное советскому обществу, там впервые и появилось слово «стиляги». Субкультура описывалась как некое извращенное поведение, недостойное советского человека. Яркая образность и едкость текста привлекли к нему внимание широкой общественности, и слово ушло в народ.
Постепенно изначальное наименование «штатники» исчезло из лексикона газет, людей и самих представителей движения. Есть версия, что слово «стиляги» происходило от слова "стиль" как самого главного, что отличало молодых людей этого движения от всех прочих. И даже есть предположение, что такое наименование пришло из джазового сленга. Так или иначе, в начале 50-х годов новый термин прочно закрепился за этим социальным движением.
Идеология движения
Стиляга - это человек, который исповедует западные принципы свободы самовыражения. Впрочем, приписывание этой субкультуре бунтарской идеологии является ошибочным. Молодые люди хотели, чтобы им позволили слушать ту музыку, которая им нравится, и танцевать так, как им вздумается. У этой субкультуры не было никакой прозападнической идеологии, которую пытались им приписать. Но так как США официально считались враждебным государством, то и превознесение американской культуры воспринималось как На самом же деле образ стиляги - это была лишь форма отстаивания свободы на свое мнение и вкус и не более того. Главным времяпрепровождением стиляг были прогулки и главным местом их променада была улица Тверская - «Бродвей».
Мода и костюм стиляги
Главным признаком стиляг является их внешний вид. Типичный образ представителей этого сообщества эволюционировал и изменялся, пока не сформировался «классический» вариант. состоял из узких брюк-дудочек, приталенного пиджака с широкими накладными плечами, яркого галстука и остроносых ботинок. При этом предпочтение отдавалось ярким расцветкам как способу противопоставления серой обыденности вокруг.
Особый предмет заботы каждого стиляги - прическа. Высокий начес на голове, кок, был обязательным элементом образа. Также костюм нередко дополнялся солнцезащитными очками, абсолютно чуждыми советскому человеку.
У девушек-стиляг вариантов костюма было больше. Обычно это было платье в с узкой талией, пышной юбкой и декольте. Позже появились еще облегающие платья и юбки, подчеркивающие фигуру. Обязательным элементом образа были туфли на небольшом изогнутом каблучке и маленькая сумочка.
Расцветки также приветствовались преимущественно яркие. Девушка должна была носить чулки - предмет небывалой роскоши. Поэтому те, кто не мог себе их купить, довольствовались тем, что рисовали шов прямо по голой ноге химическим карандашом. Девушки практиковали насыщенный макияж со стрелками на глазах и яркую помаду. На голове они возводили прическу в виде венца или украшали волосы лентой, ярким платком или ободком. Также девушки обязательно носили довольно крупную бижутерию: бусы, серьги, клипсы, браслеты.
Такие яркие молодые люди, конечно, сильно выделялись на общем фоне серости и бедности и поэтому привлекали много внимания. Модную одежду можно было привезти из-за границы, что было доступно только единицам, купить у фарцовщиков или сшить самим. В этой среде формируется целый круг портных, которые обшивают стиляг.
Музыка стиляг
Главным источником вдохновения эта субкультура считала американский джаз. Культовыми произведениями считались песни из фильма «Серенада Солнечной долины» в исполнении оркестра композиции Дюка Эллингтона, Эдди Рознера, Чарли Паркера, Бенни Гудмена. В СССР дипломаты и командированные специалисты привозили записи модной американской музыки, так в стране появился Элвис Пресли, Бадди Холли и другие музыканты в стиле рок-н-ролл.
В те времена стиляга - это был человек, хорошо разбирающийся в западном искусстве, особенно американском. Слушать такую музыку можно было только на квартирах или в заведениях, работающих для иностранных граждан (например, «Коктейль-холл» в Москве). Привозимые записи тиражировались на подпольных студиях, фонограмма наносилась на рентгеновские снимки, поэтому получила прозвище «музыка на костях».
Постепенно в этой среде формируется круг собственных музыкантов, играющих джаз и рок-н-ролл. Например, известный джазмен и саксофонист Алексей Козлов вырос именно из этой культуры.
Танцы стиляг
Эта культура также выражалась в собственных танцах, которые шли вразрез с общепринятыми стилями, модными были рок-н-ролл, фокстрот, чарльстон, буги-вуги. Стиляги в умении танцевать выражали собственное отношение к существующим регламентам и ограничениям. Показать свои умения можно было на танцплощадках, в кафе и даже просто на улице, где стиляги нередко устраивали «показательные выступления». В танце проявлялся тот общественный вызов, который стиляги посылали советской уравниловке.
Лексикон
Для обозначения своей особенности стиляги выработали собственный язык, который основан на адаптации лексем английского языка и сленга джазменов. Это был жаргон, который выполнял функцию деления людей на своих и чужих. В разных городах в речи стиляг были свои слова, чаще всего топонимы, но существовал лексический массив, характерный для всей субкультуры. Так, были слова для обозначения различных мест: "Бродвей" - он был в каждом городе свой, "Кок" ("Коктейль-холл"). Немало лексем обозначало людей разного сорта: чувак, чувиха, батоны, жлоб, фазер . Для наименования танцев и музыкальных стилей использовались привычные термины: рок-н-ролл, джаз, фокстрот, буги-вуги . Стиляги много слов из английского языка приспособили для называния предметов гардероба: соксы, таёк, хэток, шузы, джакеток .
Общественное порицание
В СССР стиляга - это асоциальный элемент, его инаковость рассматривалась как угроза общественному строю и морали В конце 40-х годов в стране началась и эта субкультура стала отличной мишенью для выступлений комсомольско-партийных активистов. Существовали дружины, которые отлавливали стиляг, срезали им коки, рвали одежду.
В прессе стиляги 50-х годов стали любимым объектом для насмешек и порицания. Появилось немало карикатур и фельетонов, высмеивающих это движение. Для широких масс эти молодые люди представлялись как пустые копии западных образцов, им было отказано в патриотизме, вкусе, морали. Огромное количество стиляг по всей стране исключались из общественных организаций, увольнялись с работы. Все это приводило к тому, что изначально аполитичные стиляги начинали ненавидеть советскую власть и их протест начал приобретать политический подтекст.
Стиляги разных лет
Внутри этой субкультуры можно увидеть формальную идеологическую эволюцию. Стиляги, субкультура которых возникла в конце 40-х годов в СССР, сначала были группой людей, увлекающихся кино и музыкой США. Но в 50-х годах происходит кристаллизация стиля и оформление начального протестного движения. К концу 50-х многие представители этой субкультуры уже негативно относились к советской власти и втайне мечтали покинуть СССР.
Позже стиляги 60-х годов теряют свою острую противопоставленность общественным настроениям. Начавшаяся оттепель привела к широкой критике советского строя периода Сталина, и поэтому самовыражение стиляг уже не было таким ярким. Прекращаются преследования молодых людей, и постепенно направление сходит на нет, его заменяют новые
Значение субкультуры стиляг
Это общественное движение оставило большой след в советском обществе. Многие стиляги, годы потратившие на изучение американского искусства, костюма, языка, в последующие годы вошли в состав творческой интеллигенции страны. Социологи отмечают, что эта субкультура была первым значительным общественным движением, которое стало началом формирования многочисленных молодежных неформальных объединений: хиппи, панки, рокеры - все они так или иначе выросли из традиций стиляг. Кроме того, это движение сподвигло российских модельеров задуматься о создании молодежного стиля, о поиске новых форм, которые помогли бы преодолеть одинаковую серость советских людей.
В 1950-е годы, когда СССР был отделён практически от всего мира «железным занавесом». В стране было запрещено практически всё, связанное с Западом: одежда, журналы, музыка и прочее. Именно в то время появился общественный феномен, - молодёжная субкультура, получившая название «стиляги».
Стиляги в отличались нарочитой аполитичностью, цинизмом в сужениях, безразличием к нормам советской морали, носили яркую, иногда нелепую одежду и проявляли особый интерес к западной музыке и танцам. Среди этих молодых людей было достаточно много детей партийных работников и чиновников различного ранга.
Название субкультура получила от слова "стильный", и у них действительно был свой стиль. Юноши обычно носили узкие брюки, пиджаки с широкими плечами, гавайские рубашки, галстуки кричащих цветов и зонтики-трости. В обуви самым шиком считались ботинки на толстой каучуковой подошве.
Девушки носили сильно приталеные платья в американском стиле, узкие юбки по колено и брючные костюмы.
Прически у стиляг также были необычные: парни делали прическу "кок", взбивая волосы на голове, а девушки носили высокие прически или завивали пряди, укладывая их вокруг головы. Обязательным в макияже девушек была ярко-красная помада, что вызывало у сознательных представителей общественности резко негативную реакцию.
Внешний вид, ценности и поведение стиляг находились в полном диссонансе с нормами советской морали, поэтому стиляги порой подвергали насмешкам и открытому негативу с стороны обычных людей.
И хотя субкультура стиляг шла вразрез с коммунистической идеологией, мотивы этих молодых людей, как правило, были далеки от политики. Это была скорее эскапистская субкультура, чем группа культурных протестующих: стиляги по сути создали собственный красочный мир в условиях эгалитарного режима с множеством ограничений.
Поведение стиляг было не столько протесом, сколько способом самовыражения. Поколение послевоенной молодёжи уже не хотело бороться за коммунистические идеалы, молодые люди хотели свободы.
Строй и общество при этом диктовали свои правила – «будь, как все», «делай, как все». Возможностей для проявления собственной индивидуальности практически не оставалось. Если ты, конечно, не собирался (или не мог) устанавливать трудовые рекорды.
Поскольку стиляги были, как правило, представителями «золотой» молодёжи, о они имели свободный доступ к западным журналам, музыке и фильмам. И это понятно: высокопоставленные родители готовы были сделать для своих любимых чад все, даже приоткрыть запретный занавес.
Молодёжь не только слушала западную музыку и танцевала «запрещённые» танцы, молодые люди подражали западным музыкантам во всём. Например, многие парни-стиляги делали себе причёски в стиле Джонни Вайсмюллера, который снялся в серии фильмов о Тарзане.
Ещё одна шишка стиляг – демонстративно жевать жевательную резинку, как делал это в своих фильмах Джеймс Кэгни. Поскольку достать жвачку было достаточно проблематично, её заменяли куском парафина.
Многие из стиляг были были довольно творческими личностями, и делали себе одежду и аксессуары сами. Некоторые собственными руками создавали музыкальные инструменты или переделывали для исполнения джаза акустические гитары в электрические. А пластинки с любимой музыкой они тоже записывали сами - на старых рентгеновских снимках.
Кроме стиля одежды и причесок, в субкультуре стиляг была очень важной музыка. Стиляги в основном слушали джаз и свинг, но их любимой песней была "Чаттануга Чу-чу" из саундтрека к фильму "Серенада солнечной долины".
Несмотря на то, что субкультура стиляг была крайне провокационной, эта необычная молодёжь не участвовала в каких-либо мероприятиях, которые были официально запрещены законом, а переодеваться и встречаться группами по интересам никто не запрещал. Чтобы решить эту проблему, власти начали пытаться выставить стиляг в качестве асоциальных, "чуждых человеческому обществу" элементов.
Достаточно вспомнить массово растиражированный лозунг "Сегодня ты играешь джаз, а завтра - Родину продашь". Выпускались и различные "разоблачительные" статьи и плакаты.
жми
.
Современные наследники стиляг - это не «жертвы моды», а сознательные ее противники
Подобно комсомольским собраниям и автоматам с газировкой стиляги были неотъемлемой частью советской действительности. Как менялся стиляжий образ? Кем они были - предтечами современных «жертв моды» или последними русскими денди? И что может взять из арсенала стиляг современный человек, всерьез задумавший превратить свой облик в средство борьбы с массовым вкусом? Обо всем этом рассказывает историк культуры, старший научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований, автор книги «Денди: мода, литература, стиль жизни» Ольга ВАЙНШТЕЙН.
Давайте начнем с исторического экскурса. Кто такие стиляги, когда они появились?
Официальной точкой отсчета считается 1949 год. Тогда в журнале «Крокодил» появился посвященный стилягам опус фельетониста Беляева, причем в том же номере была напечатана статья о «безродных космополитах». Таким образом был дан официальный старт пропагандистской кампании, которая была призвана подавить ростки инакомыслия в самых разных сферах - от моды и искусства до медицины и науки, что в дальнейшем и завершилось печально известным «делом врачей».
Из этого видно, что слово «стиляга» - не самоназвание, а скорее кличка, которая прозвучала из лагеря людей, призванных заклеймить «чуждые элементы». Это слово вошло в обиход, с одной стороны, как обозначение модников конца 1940-1950-х годов. С другой стороны, это слово стало употребляться как ироническое название человека, слишком увлекающегося модой.
Первые ростки неофициальной моды неслучайно стали появляться после войны.
В послевоенном обществе еще существовала некоторая открытость, о «железном занавесе» еще не было речи, в быту использовались трофейные вещи, а в кинотеатрах крутили трофейные фильмы. Среди них - оказавшие огромное влияние на умы начинающих модников «Серенада Солнечной долины», «Сто мужчин и одна девушка» или фильм «Облава», где фигурировал очень элегантный американский разведчик. В клубах крутили пластинки, сделанные из рентгеновских снимков, с которых звучал Дюк Эллингтон. В клубах танцевали твист и буги-вуги. И молодежь, которая танцевала эти танцы, слушала эти пластинки, смотрела эти фильмы, и составила среду, породившую особого лидера моды - пижона, которого называли стилягой.
Как выглядел хрестоматийный стиляга разных десятилетий?
Внешний вид такого модника конца 1940-х годов хорошо описан и в воспоминаниях, и в литературе. Вспомним хотя бы книжку В. Славкина «Памятник неизвестному стиляге», роман Василия Аксенова «Пушкинский дом». Вот как выглядел стиляга конца 1940-х-начала 1950-х: хрестоматийные брюки--дудочки, гавайские рубашки, темные очки, галстуки с обезьянами и драконами, ботинки на толстой белой подошве «манная каша», набриолиненный кок на голове. Узнаваемая птица с ярким оперением…
Но с течением времени стиляжий образ начал меняться, и примерно с конца 1950-х-начала 1960-х на арене появился другой тип молодого человека. Этот щеголь предпочитает серые классические костюмы, импортные плащи, он уже не делает столь вызывающую прическу. Его называют «штатником» за его пристрастие к американскому стилю. В 1960-е годы у советских модников появились новые ресурсы для самовыражения. Им помогали, во-первых, фарцовщики, которые перекупали вещи с рук у иностранных туристов. Вовторых, портные и портнихи, которые изготовляли искусные имитации импорта. Имея в своем ассортименте подобные средства, модники конца 1960-х- начала 1970-х годов могли позволить себе больше разнообразия.
Альтернативная мода создавала свое пространство. В каждом городе, где было движение стиляг, центральная улица превращалась в «сцену», куда модники ходили других посмотреть и себя показать. В большинстве городов она называлась Брод, сокращенно от Бродвей. В Москве Бродом была Тверская, в Ленинграде - Невский, в Баку - Торговая улица. И на этой сценической площадке разворачивались визуальные игры стиляг, ритуальное «оглядывание» друг друга, когда, к примеру, знающие люди на ходу пытались отгадать марку плаща идущего навстречу незнакомца.
Стиляги в Прибалтике одевались по-другому, чем стиляги в Баку, но приметы общей идеологии, которая стояла за манерой одеваться, вполне вычислимы.
Сущность стиляги как модного типажа не сводится к набору тряпок. Это человек, который программно противостоит массовому унифицированному образу жизни и вырабатывает свои собственные способы проводить время, ухаживать за своим телом, даже говорить. Известно, что стиляги создали собственный жаргон («чувень, клевая лаба»), особую манеру произносить слова медленно, растягивая, пытаясь даже через речь показать свою непохожесть на остальных. Наконец, у них был свой body language - «язык тела»: особая, слегка раскачивающаяся походка; специфичная манера стоять - это у Битова в романе хорошо описано: «заламывая» тело, как будто тебя не держат ноги. Таким образом, перед нами очень проработанный тип, представляющий альтернативную субкультуру. Стиль, который проявляется не только в одежде, но и в манере держать себя, в идеологии, в определенном круге общения, подразумевает особый круг чтения и фильмов - это уже шире, чем мода. Это скорее субкультура.
И я думаю, что интерес к стилягам, появившийся в последнее время, связан именно с тем, что это был очень проработанный субкультурный типаж со своей выраженной идеологией.
Наших стиляг легко изобразить как порождение «серого советского строя». Но аналогичные движения были интернациональным явлением.
Действительно, очень легко поддаться на соблазн и считать, что пестрый, цветистый костюм стиляги был вызовом советской униформе, усредненной одежде законопослушного гражданина. Но если посмотреть на стиляг в контексте западной моды, мы увидим, что и там были сходные альтернативные молодежные стили.
Достаточно упомянуть немецких swing kids или французских «зазу», движение zoot suits, которое возникло еще в начале 1940-х годов в Америке. Или Тeddy boys в Англии, носивших «эдвардианские» пиджаки и набриолиненные коки, которые в несколько карикатурном виде подражали стилю короля Эдуарда VII. В Австралии Bodgies, в Японии - «тайзоку», тоже увлекавшиеся брюками-дудочками и гавайскими рубашками. То есть на самом деле это альтернативное модное движение было глобальным, просто в каждой стране оно имело свои варианты.
Каков был социальный состав стиляг? Бытует представление, что они были в основном детьми номенклатуры, у которых был доступ к дорогим качественным вещам.
На мой взгляд, это стереотип. Среди стиляг, безусловно, было немало детей из номенклатуры, но такими были далеко не все. Валентин Тихоненко, считавшийся лидером стиляг в послевоенном Ленинграде, был из семьи репрессированного рабочего. Стиляги были во всех слоях общества.
Что же объединяло столь разных людей в одну субкультуру?
Наверное, единая для всех функция альтернативной моды - противостоять унификации, создать нечто, отличающееся от стандарта. В Советском Союзе положение моды было двусмысленным. Легитимна была только весьма условная советская мода. Экономика послевоенных лет при разрушенной промышленности строилась на принципах жесточайшей экономии. «Правильной» считалась одежда, сшитая без какихлибо излишеств, без декоративных деталей - накладных карманов, оборок, потому что они требовали излишка ткани. И стиляги, которые позволяли себе явную «избыточность» и по форме, и по расцветкам, бросали вызов этой экономической модели.
А не был ли стиляга обычной «жертвой моды»?
Думаю, это взгляд из сегодняшнего дня. Конечно, они одевались более изысканно и продуманно, чем обычные советские граждане. Стиляги объективно тратили на одежду больше денег и сил, но всетаки смысл их усилий был совсем иным, чем у нынешних «жертв моды». Ведь в послевоенные годы было не общество потребления, а, напротив, общество очень ограниченных возможностей потребления. И в то время человек, пытавшийся выразить свою индивидуальность через необычную внешность, бросал вызов самим устоям советской жизни. Стиляги не боялись выделяться из массы.
Так чему они бросали вызов - всеобщей бедности или всеобщей одинаковости?
Второй акцент гораздо важнее. Эти люди демонстрировали индивидуальность, восставая против нормативной «скромности» - канона советской морали и «хорошего вкуса». И этот момент предъявления личной свободы крайне существен. Для меня стиляга 1950-х - вовсе не жертва моды. В современном понимании «жертвой моды», напротив, является человек, который пошел на поводу у массового вкуса. А стиляги как раз делали сознательное усилие, чтобы культивировать индивидуальный вкус. Этот нонконформизм принципиален, поэтому в своей книге «Денди: мода, литература, стиль жизни» раздел о советских денди я завершаю стилягами, потому что вижу в них последних наследников традиций российского дендизма.
Кого вы считаете современными наследниками стиляг?
Наследник стиляг 1950-х, на мой взгляд, это человек, который превращает свою одежду в осознанное высказывание. Совершает сознательное усилие, чтобы не выглядеть, как все. Они не следуют советам глянцевых журналов, а пытаются создать собственный вариант стиля, смешивая разные элементы одежды, покупают винтажную моду, авангардные вещи, то есть стараются быть в стороне от мейнстрима. И, мне кажется, именно эти нонконформистские модники являются современными наследниками стиляг.
Беседовала
Екатерина Жирицкая
19.07.2013 0 27090
Название «стиляга» стало нарицательным благодаря известному одноимённому фельетону Д. Беляева, опубликованному в журнале «Крокодил» под рубрикой «Типы, уходящие в прошлое».
Этимология термина-прозвища «стиляга» указывает на его связь с понятием стиль.
«Стилять» — первоначально означало исполнять (музыку, танцы) в чужом стиле. Иной стиль стал проявляться в одежде, во внешнем облике, в общении и поведении.
Попытаемся описать «классического» стилягу и сравнить хрестоматийно-известный образ с его сибирской вариацией.
По проспекту, словно манекен,
Вечером эффектный бродит джентльмен.
Всё отдаст вам лодырь и барчук
За цветастый стильный галстук
и за каучук.
Специфическая одежда являлась основным признаком стиляг. Сравнительно небольшая прослойка людей в необычных одеждах не могла не выделяться на общем фоне скромно-стандартно одетых граждан.
Следует отметить, что облик стиляг менялся: от карикатурно разодетых в широковато-мешковатую одежду немыслимых расцветок во второй половине 1940-х годов — через брюки-дудочки 1950-х годов — до элегантности «штатников» (одетых в фирменные американские вещи) и отказа от явного эпатажа в годы хрущёвской «оттепели». По данным КГБ, в Москве в конце 1950-х уже трудно было отличить стиляг от иностранцев, поскольку ушла из образа крикливость и броскость, пришло умение одеваться стильно.
В провинции эволюция образа менее проявлена. Даже столичные стиляги испытывали огромные трудности с приобретением создающих нужный образ вещей, особенно — фирменных. На сибирской периферии как такового слоя «золотой молодёжи» и фарцовщиков в те годы не сложилось, мода сюда доходила с опозданием на несколько лет. Для основной массы сибирских стиляг проблема приобретения импортной одежды была практически неразрешимой.
«Стиляги — это в основном студенты, как более образованная часть населения, в основном из состоятельных семей. Так как одежда — основное отличие — стоила довольно дорого. Добывалась она у тех, кто бывал за границей. Частично импортные шмотки добывались в портах. В нашем (Красноярском.— С. Р.) крае — это Игарка, куда приходили иностранные суда за лесом. На погрузку выезжали студенческие строительные отряды.
Они-то и привозили сигареты, цветные рубашки, клетчатые пиджаки. Но это, так сказать, — элита движения... Остальная часть населения обходилась советским ширпотребом и барахолкой».
К тому же, фирменная, с лейблами, одежда не являлась вызывающе альтернативной, как того требовал образ стиляги, в массе своей не доросшего до уровня «штатника». Поэтому требовались другие источники средств самовыражения. Одним из возможных вариантов было обращение к частным портным и обувщикам. Деятельность частников-кустарей находилась под пристальным вниманием многих инстанций, а в начале шестидесятых и вовсе должна была, по задумке руководства партии и страны, свестись на нет.
Пошив на дому с коммерческими целями приравнивался к спекуляции и грозил лишением свободы от 5 до 10 лет (ст. 107 УК РСФСР)4. Тем более рискованно было обшивать стиляг. Но подпольное изготовление одежды и обуви для них было очень выгодным занятием. На сибирском материале нам удалось зафиксировать факты нелегального обращения стиляг к мастерам индпошива.
«Я в 1951 году переехала в Красноярск, где и работала в ателье... Среди заказов были и такие, которые не совсем соответствовали образцу порядочного гражданина. Одной из таких заказчиц была девушка, звали её Рената Е. Являлась она, что ни есть стиляжкой-девушкой, или как заведено у них — чувихой. Родом она из обеспеченной семьи, отец врач, мать инженер, но видимо ей не хватало экстрима что ли? Наше знакомство устроила женщина, которая работала со мной же. Рената к ней пришла с просьбой о пошиве нарядов, та отказалась из-за боязни, что всё узнается и её могут арестовать.
Пошив стиляжных вещей был запрещён, ведь стиль не соответствовал нашему устрою. Я, будучи провинциальной девушкой, согласилась, так как за работу предлагался большой для того времени заработок. Если обычный костюм стоил около 80-100 рублей, то стиляжный заказ стоил больше ста рублей, и прибыль шла именно мастеру. Занималась я пошивом подпольно, шила Ренате у себя на дому».
Однако самым распространённым источником создания должного образа стиляги, особенно в провинции, являлся знаменитый «самострок». Собственноручно или при помощи доморощенного «специалиста», из подручных материалов или переделкой из «совпаршива», ценой невероятных усилий создавались желанные черты стильного образа.
«Люблю вспоминать про младшего брата, он у нас был модным, или как раньше говорили, «фасонистым»: ушивал себе брюки и потом, чтобы их одеть, намыливал ноги... Но папа в этом отношении был строгим, и Петя приводил свои вещи в то состояние, в котором они были изначально»; «Мы начали искать такие (узкие. — СР.) брюки, потом поняли, что их самим шить надо. Мы начали искать яркие рубашки, что было очень сложно, и по сути таких рубашек было раз, два и обчёлся...»
Обувь стиляги носили тоже не такую, «как все». За изготовление ботинок весом до 2,5 кг, по свидетельству Алексея Козлова, столичные стиляги платили по 500 рублей. Не факт, что находились нужные обувщики, да и мало кто мог заплатить огромные деньги за «манную кашу», как образно именовались эти ботинки за их светлую пористую подошву. Поэтому стилягам приходилось проявлять неимоверную изобретательность в приделке рифлёной платформы или многослойной резины к обычной обуви советского производства.
Типичный стиляга остался в массовом сознании, в том числе и сибиряков, одетым в укороченные, сильно зауженные к низу брюки-дудочки, ширина которых понизу равнялась 21-22 см, (но некоторые особо стильные доводили её до 18 см) и яркие рубашки. На ногах — полуботинки на толстой бело-жёлтой каучуковой подошве или туфли с зауженными носами.
Стиляжными аксессуарами респонденты называют также клетчатые пиджаки, шляпы с полями, тёмные очки. Но счастливых обладателей этих атрибутов в Сибири было мало. Упоминание про галстуки типа «пожар в джунглях» (с изображениями обезьян, пальм и другой экзотики) встретилось лишь однажды, в мемуарах «элитного» стиляги. А его собратья-земляки довольствовались в основном тонкими галстуками «селёдками» и «шнурками», зачастую изготовленными самостоятельно.
Стильно одетые девушки встречались преимущественно в столичных городах. Немецкий журнал «Шпигель» в 1962 году писал: «Ещё несколько лет тому назад русская девушка в совершеннолетнем возрасте выглядела так: на голове венец кос, платье в талию и тяжёлая обувь. Будь то в бальном зале или на первомайской демонстрации.. . Этот идеал не является больше бесспорным...
Молодые дамы, заселяющие по вечерам московские кафе, почти не отличаются по покрою своего платья и причёскам от девиц своего возраста в Берлине, Париже и Риме»8. В провинции на смелые эксперименты с внешним видом решались немногие представительницы прекрасного пола. В основном — наиболее отчаянные подружки парней-стиляг. По отношению к девушкам нормы общественной морали были более суровы. Достаточно было надеть юбку чуть выше колена, обтянуть бёдра, воспользоваться косметикой, чтобы прослыть стилягой.
Бывшая девушка-стиляга вспоминает: «С мамой было тяжело — нелюбимая дочь и много пререканий и нареканий в адрес друг друга — ни одеться, ни выглядеть толком не получалось. Десятый класс я заканчивала в Москве — убежала от родителей в большой город. Училась в одном классе с Марианной Вертинской. Одежду и сама шила, и покупала «по блату». Особенно столкнулась с тем, что носить — в Москве. Взяла сапоги, которые привезла с собой из Сибири, отрезала голяшки от них, и 17 см мне вполне хватило на мини-юбку. Ни присесть, ни в автобус не зайти. Зато есть что вспомнить. Лифчики тогда перестали носить». Показательно, что в родном городе она не нашла свободы для самовыражения и в поисках красивой жизни сбежала из Сталинска (ныне Новокузнецк) Кемеровской области в Москву.
Ай да парень-паренёк!
Накрутил он датский кок.
Разобраться я не смог:
Дама он иль паренёк!
Выделяла стилягу из толпы и альтернативная причёска. В то время как официально принятыми мужскими стрижками считались «бокс» и «полубокс» с выбритым затылком, стиляги отращивали длинные волосы «под Тарзана», выставляли на голове «кок», набриолинивая и взбивая его, и, для пущей убедительности, закрепляя сахарным сиропом.
Из растительности на лице отпускали или приклеивали усы «мерзавчики». Женским вариантом стильной причёски была «бабетта» — высоко поднятые залакированные волосы, как у секс-символа Франции Бриджит Бардо в фильме «Бабетта идёт на войну».
Классические «коки» на сибирском материале встречаются довольно редко, а упоминаний про «мерзавчики» нам обнаружить и вовсе не удалось. В основном местные стиляги ограничивались отращиванием волос «сверх установленного норматива» и начёсом чубов. Из стрижек чаще всего называется «канадка».
В качестве стильных женских вариантов причёсок кроме «бабетты» упоминаются также начёсы, короткие стрижки под француженок и с чёлкой, «венчики мира»... то есть практически всё, что являло собой альтернативу традиционным косам.
Был он Гришей, но сейчас
Носит имя Гарри...
Каждый день в обычный час
Гарри — на бульваре .
В каждом крупном городе у стиляг были особые места сбора. Они их называли «Бродами» (от «Бродвей»): улица Горького и площадь Пушкина в Москве, Невский проспект в Ленинграде, улица Куйбышевская в Самаре, Дерибасовская в Одессе. В Сибири тоже имелись свои Броды. Например, в Красноярске — на проспекте Мира (бывший проспект им. Сталина), от улицы Дзержинского (!) до улицы Перенсона.
Показательно, что Бродами становились центральные улицы и площади городов, что подчёркивало демонстративный характер причастности к сообществу стиляг. Но чаще всего местами демонстрации стиля в провинции становились парки и танцплощадки.
Стиляга обращается к продавцу магазина грампластинок: «Я вас просил буги-вуги, а вы дали Баха фуги!»
Особые музыкальные и танцевальные пристрастия также считаются характерной чертой стиляжничества. Стиляги слушали «несоветскую» джазово-саксофоническую музыку. Поскольку джаз — это мелодический стиль, основанный на импровизации, он «становился чем-то большим, чем музыка, он приобретал черты идеологии, вернее, антиидеологии».
Их кумирами были Гленн Миллер, Дюк Эллингтон, Бенни Гудмен. Именно от стиляг пошла традиция подпольной звукозаписи, в народе получившей название «музыки на костях», «музыки на рёбрах», или «скелет моей бабушки». Такие пластинки нелегально нарезались на рентгеновских снимках работниками студий звукозаписи или умельцами в домашних условиях. Качество записей было, как правило, ужасное, а стоили они значительно дороже настоящих.
Позднее стали появляться катушечные магнитофоны, но в сибирских городах даже в 1960-е годы они были большой редкостью, поэтому магнитные записи не являлись существенным каналом проникновения музыки «стиля». Значительно чаще в нашем архиве воспоминаний встречаются сведения о прослушивании музыкальных программ зарубежных радиостанций. В целом на провинциальном уровне связь стиляг с джазом оказалась менее тесной, чем в классическом варианте представлений о данной субкультуре.
А вот на танцплощадках сибирские стиляги, пожалуй, не уступали столичным собратьям, несмотря на бдительный контроль со стороны организаторов массовых культурных мероприятий. В утверждённых программах танцевальных вечеров значились вальсы, фокстроты, польки. Правила распорядка строго гласили: «На вечерах танцев не допускается... танцевать всякого рода «стили» и искажать существующую редакцию танцев... нарушать установленное положение рук партнёров при исполнении танцев. Лица, нарушающие указанные правила, удаляются с... танцев».
Но несмотря на все грозные предупреждения и меры пресечения «чуждых» танцевальных па, искоренить их оказалось невозможно. Наиболее популярными танцами стиляг были буги-вуги и рок-н-ролл. Сами стиляги вспоминают: «А как мы танцевали в клубе по субботам рок-н-ролл, чарльстон, твист, вальс, танго! Вообще, было классно!» Хотя и признаются: «Танцевали буги-вуги, позже твист... Правильных движений не знали, плясали, кто во что горазд».
Реакция публики была неоднозначной... «До этого мы танцевали вальсы, польку, краковяк и другие, а тут такое! Танцевали они (стиляги. — Р. С.) очень необычно. Интересные очень у них движения были. Мы так не умели, и не стремились. Для нас всё это было просто пошло.
Мы танцевали по-простому, скромно». Стиляги же, говоря языком одного из наших информаторов, «выкаблучивались на танцах,танцевали не по-нашему... Все пацаны как пацаны, а они выделялись на общем фоне как «белые вороны». Вот мы их и воспитывали, даже били на танцах».
Стиляга модный,
сам голодный,
штаны узкие,
сам нерусский!
Был у стиляг и свой сленг — особый язык общения. Частично обиходные слова переделывались на иностранный манер (отец — фазер, смотреть — лукать, выпивать — дринкать, деньги — манюшки, пройтись — кинуть брэк, ботинки — шузы), так же как и имена собственные (Федя-Фрэд, Миша-Майкл, Гриша-Гарри). Но запаса иностранных слов явно не хватало, потому использовались и жаргонные словечки. Сами себя стиляги называли «чуваками» и «чувихами», свои квартиры для вечеринок — «хатами», «продинамить» — означало сбежать от кавалера и т. п.
На сибирском материале американизмы встречаются реже, а прочие сленговые слова использовались достаточно активно, выходя далеко за пределы сравнительно узкого круга стиляг и распространяясь преимущественно в молодёжной среде.
Вон, собой любуясь, встал, На девиц глазея. Книг давно он не читал, Не бывал в музеях.
Среди поведенческих отличий классического образа стиляги обычно доминируют вальяжность, шарнирные фланирования по Броду, мурлыкание джазовых мелодий, произнесение слов с особой интонацией (гнусавя, «в нос»), даже — особый взгляд.
В нашем архиве воспоминаний перечисленные признаки, кроме особой походки, практически не встречаются. Возможно, они скрываются за более общими характеристиками, такими как развязное поведение, хамство, нарочитое привлечение к себе повышенного внимания.
«На мой взгляд, они отличались от простых рабочих людей громкоговорением. Также могу отметить их отношение к окружающим: вели себя пренебрежительно, на всех начихали, они видели только себя. И получали такое же отношение от народа»; «Мне не нравились такие молодые люди, т. к. я считала слишком вульгарным и совсем не симпатичным их стиль одежды, да и развязное, хамское поведение»;
«К стилягам относился я не очень хорошо, так как они выделялись из общей массы людей: у них были польта, шляпы. Я им не завидовал, наоборот, я был рад за людей, которые добивались чего-то в этой жизни. Но они чувствовали себя особенными, мне так казалось».
Я не лягу под стилягу!
Стиляг считают предвестниками или пионерами «сексуальной революции» в стране. Возможно, некая фривольность в отношениях представителей противоположных полов и присутствовала. Но, во-первых, это было скорее тем «тайным», что стало более явным. А, во-вторых, представления о распутстве местных стиляг являются, по меньшей мере, преувеличенными. Для воспитанных в духе целомудрия советских граждан неприличными казались даже объятия на улицах, а у стиляг, по мнению обывателей, «была свобода в поведении, раскованность, молодёжь позволяла свободную любовь — поцелуи на улицах, объятья».
Собирательный образ стиляги оказался весьма условным. С одной стороны, существовала очень тонкая, особенно в провинции, прослойка «элиты», экипированная по последней моде, а с другой стороны, — масса подражателей, действующих методом «перешить-перекроить». Поэтому и спектр стиляжных «портретов» поразительно широк: от дендизма, близкого к уровню «штатников» — до неумелого кустарного копирования смутно представляемых атрибутов:
«Я в то время сам себя причислял к стилягам. С 1957 года одевался только по последнему слову молодёжной моды. В ателье мне шили брюки узкие с рантом в 6 см, рубашки и пиджаки были привезены из ГДР, туфли чехословацкие, галстуки с экзотическими рисунками, иногда с обнажёнными женщинами — из Италии. Все вещи приобретались различными путями: по блату, на барахолке, на обмен, делались заказы счастливчикам, уезжающим за бугор... А какая у нас была музыка! После хрущёвского потепления появились военные 4-х дорожные магнитофоны — а это зарубежная музыка... В 1961 году я приобрёл магнитофон «МАГ-56» за 370 рублей, 4-х дорожный, с автоматическим переключением дорожек, трёхскоростной, бывший «военный подслушиватель», с плёнкой на два часа непрерывной записи. Бывало такое, что в тумбочке искал завалявшийся сухарь. А приходилось и сидеть в ленинградской «Астории»... и в московской зеркальной «Праге».
Да, я был стилягой, по крайней мере, мы так считали, по крайней мере, мы пытались быть похожими на них. Всё началось с того, что кто-то, а кто именно я уже не помню, поехал в Томск и там увидел человека в узких брюках и пиджаке с ярко-красной рубашкой. Приехав обратно, рассказал о нём друзьям. Нам вообще было сложно следить за модой стиляг, просто как-то не близко мы жили от Томска... И в городе пару раз я общался с ними (стилягами. — С. Р.), конечно, они были более модные, и мы им завидовали...».
«В это время была мода на короткие узкие брюки, и мой старший брат Валерий решил сделать себе такие из костюма, который ему купили для школы. Он ушил к низу как мог, укоротил их и отгладил. Попробовал надеть — не получилось. Позвал меня, и мы вдвоём, кое-как, натянули на него эти брюки. Валера походил, посмотрел и остался очень доволен. Снимали брюки также вдвоём. Родители увидели «модернизированные» брюки, когда мы уже собрались в школу 1 сентября. Что-либо делать было уже поздно. Пришёл домой брат недовольный и распорол брюки. Сказал, что в школе одноклассники осмеяли его и спрашивали, почему он надел галифе, а сапоги не надел. По своей неопытности он ушил брюки только от колен».
Вот такие разные были «стиляги». Но в целом их сибирские собратья оказались мало похожим на свой романтизированный и мифологизированный стереотип. К тому же, в ходе исследования мы столкнулись с более широкой трактовкой данного термина-названия. Обыденное сознание многих представителей старшего поколения сибиряков не провело резкой грани между стилягами и представителями более поздних молодёжных течений.
Зачастую стилягами называли всех, кто чем-то выделяется, «форсит», вне зависимости от того, одет ли он в «дудочки», брюки-клёш или джинсы; слушает джаз или рок; танцует твист или шейк; кок у него на голове или распущенные длинные волосы.
В типичном образе: «Дудки, клетчатые брюки, ботинки на толстой подошве, причёски, набриолиненные стоймя, танцы стилем — буги-вуги какие-то» превалирует чисто атрибутивная оценка: специфически-вычурная одежда и танцы стилем. Значительно реже упоминаются особые музыкальные интересы и выраженные поведенческие отличия. Стиляга это, прежде всего, — «выскочка», «тот, кто выделяется из толпы», «пижон», «не как все нормальные парни», реже — «прожигатель жизни».